Римская весна мисс Витти

«Как вам работалось с Витти?» – спрашивали Антониони. Он отвечал: «Моника – очень современная актриса, и, даже когда она играла в театре, ей не было присуще качество, которое можно определить как «театральность». И потом, Моника Витти чрезвычайно выразительна. А это важнейшее качество для киноактера. Возможно, для сцены оно представляет меньшую ценность. На расстоянии сотни футов выражение лица актера теряется, но в фильме оно имеет первостепенное значение. А у Моники Витти необыкновенно выразительное лицо».

В 20 лет она дебютировала на театральной сцене. Играла Брехта, Мольера и Шекспира. Понадобилось почти десять лет, чтобы ее признал кинематограф. Ее внешность разительно отличалась от популярного в то время в итальянском кино типа героини. Одухотворенность, присущая ей, была ярче заурядной миловидности. Как и многие из великих актрис, она несла свой собственный образ красоты. Она снималась у Луиса Бунюэля, Джозефа Лоузи и Миклоша Янчо. Но свои главные роли сыграла у Микеланджело Антониони. Благодаря их творческому и личному союзу появились фильмы «Приключение», «Ночь», «Затмение» и «Красная пустыня», которые стали одним из величайших достижений кинематографа ХХ-го века.




Она восхищала не только Антониони и Миллера – многие любовались в своих творениях ее типичным для Италии странным совмещением несовместимого – красивая зрелая женщина-комик. Режиссер Альберто Сорди называл ее «единственной великой комической актрисой».

«Комедия по-итальянски» предполагает нелепые сюжеты не для «смешной девчонки», не для «наивного создания» или «комической старухи», а именно для ошеломительной красавицы, «дивы», что заразительно смеется с экрана над несложившейся жизнью или незадачливыми мужчинами. В 60-е она воплотила новые тогда для западноевропейского кино образы женщин, страдающих от всеобщего отчуждения, в 70-е прославилась как комедийная актриса.

Витти – римлянка. Она родилась в Риме 3 ноября 1931 года. Кто-то из жителей кинематографического мира, разыскивая ее для очередных съемок, интересовался: «Где та высокая белокурая римлянка, с чирикающей трелью вместо имени?» Чирикающая трель – это Мария Луиза Чеччарелли.

Лаконичное Витти вместо трели появилось, когда выпускница Академии драматического искусства решила взять себе сценический псевдоним и образовала его из фамилии матери Аделины Виттилья. 


Текст: Наталия Рыбинская

 Она упорно считала себя некрасивой: мужчины никогда не влюблялись в нее с первого взгляда. Лишь в 30 лет Моника Витти встретила свою первую любовь. Вся ее жизнь после разлуки с Микеланджело Антониони - бегство от одиночества.

 
 
Родители души не чаяли в ее старших братьях, а маленькой Марии Луизе только и оставалось, что донашивать их одежду - она родилась в Риме в семье, где женщины всегда подчинялись мужчинам. Мария шлепала по лужам в огромных ботинках, придерживая рукой вечно сползающие черные брюки, чувствовала себя полным ничтожеством и тайком плакала на ступеньках отчего дома. В четырнадцать лет она поклялась, что станет актрисой и никогда не заведет своей семьи. Вскоре повзрослевшие братья отправились в Америку за деньгами и счастьем, а она - за славой и признанием. В Академию драматического искусства ее не взяли, сославшись на слабые голосовые связки абитуриентки - и на следующее же утро Мария ворвалась на прием к незнакомому врачу, слезно умоляя выдать ей справку об отменном здоровье связок и всех прочих жизненно важных органов. Потрясенный эксцентричностью синьориты, старенький доктор сдался. Через год Мария уже училась в академии. Девушка придумала себе звучное актерское имя - Моника Витти - и уверовала в начало своей новой жизни.

Новая жизнь началась с тяжкого испытания. Моника обожала сладости, но по студенческой бедности вынуждена была отказывать себе в этом невинном удовольствии. Есть приходилось один раз в день - как правило, это был невообразимых размеров бутерброд с сыром и луком. (Потом, кстати, тошнотворный запах лука долгие годы будет лишать ее аппетита...)

  
 
Приятельницы по курсу лихо крутили романы с актерами и финансистами. А первая красавица академии Рамони даже стала любовницей самого Хемингуэя! Хэм вывозил синьориту в Париж на уик-энды, а по возвращении счастливая барышня кокетливо делилась с подружками впечатлениями о своих романтических эскападах. Моника никогда не участвовала в этих разговорах - на ее любовном счету не было ни одной убедительной победы. Успехом в те времена пользовались шатенки с осиной талией и пышной грудью, и Моника, высокая, худющая блондинка с печальными глазами, на роль секс-символа явно не тянула. Вечерами она играла в театре Гольдони, днем пыталась получить какую-нибудь роль в кино. Знакомые агенты устало твердили, что с ее внешними данными это невозможно. Впрочем, один режиссер согласился попробовать Монику в своем фильме, но с условием: она должна... сделать пластическую операцию и изменить форму носа.

В 1957 году Витти пригласили озвучивать английскую актрису Дориан Грей в фильме "Крик". О режиссере картины синьоре Микеланджело Антониони Моника слышала, что он высокомерен и отчаянно упрям.

Они познакомились в монтажной. После записи первой сцены объявили небольшой перерыв, ассистенты умчались покурить и выпить по чашечке кофе. Моника рассеянно листала сценарий, пытаясь думать о предстоящем драматическом монологе. Антониони заговорил первым: ему, мол, очень нравится низкий, хриплый, чуть-чуть насмешливый голос синьориты. Немного смущенная Моника поблагодарила за комплимент, потом набралась смелости и пригласила его в театр Гольдони. "Я уже видел вас в новом спектакле, - улыбнулся Микеланджело, - знаете, мне кажется, что ваше лицо - именно то, что я так долго искал..."Она не поверила. Рассмеялась. Потом долго не могла понять, почему рядом с ним ей всегда хочется смеяться...

 
 
Моника Витти и Микеланджело Антониони

Моника Витти, Микеланджело Антониони и Леа Массари

Друзья и влюбленные женщины звали его Микеле. Он родился в солнечной Ферраре в милой и чудаковатой семье. Антониони-старший служил посыльным на фабрике и любил пошутить о своем тайном родстве с самой шведской королевой. Даже в самые трудные для семьи дни к воскресному обеду всегда подавали мясную лазанью - надо полагать, ожидали внезапного визита венценосной особы. Юного Микеле принимали в лучших аристократических домах - богатые хозяйки были без ума от его изысканных манер и виртуозной игры на скрипке. Родная Феррара воспитала в молодом человеке пристрастие к элегантности. О безупречном покрое его костюмов ходили легенды. Шелковые рубашки Антониони шил в Генуе у какого-то таинственного, одному ему известного портного. Высокий, рано поседевший Микеланджело легко побеждал мужчин на теннисных кортах и очаровывал женщин на светских раутах.

Воспитанная в семье строгих католиков Моника не привыкла сорить деньгами, чувствами и мужчинами. В отличие от Микеле она не могла похвастаться богатым любовным опытом и ужасно боялась показаться ему холодной и бесчувственной. И это в Риме в середине свободного XX века, когда девушки меняли кавалеров с той же легкостью, с которой покупали очередную пару нейлоновых чулков! Приятельницы Моники всегда носили в сумочке запасную зубную щетку - так, на случай, если придется переночевать не дома. Моника восхищалась их раскованностью, отчаянно завидовала, но приобрести запасную зубную щетку все-таки не решалась. Знакомство с Микеле развеяло ее последние сомнения. Для него она желала выглядеть самой пленительной и сексуальной, впервые в жизни в ее скромном гардеробе появились высокие каблуки и довольно смелое платье...

 

Несколько вечеров, проведенных в компании Микеле и его приятелей в каком-нибудь ресторанчике на улице Корсо, неизменно заканчивались вежливым и чопорным прощанием. В Риме бушевал май, в каждой улочке старого города скрывались влюбленные парочки, а в звукозаписывающей студии было так душно, что один раз Моника просто хлопнулась в обморок. Очнулась она в объятиях Микеле, который старательно приводил ее в чувство. Он помог ей выйти на террасу, чтобы немного подышать свежим воздухом. Голова у Моники по-прежнему кружилась, но уже не от жары. Микеле вдруг спросил, а что она собирается делать летом? Неужели проведет все три месяца в этом раскаленном от солнца городе? У него есть отличное предложение - отдохнуть вместе на островах недалеко от Сицилии. И, кстати, возражения не принимаются! Но Моника и не думала возражать.

  

В лучшем отеле на берегу залива собралось самое изысканное общество. Влиятельные адвокаты с пожилыми супругами, один банкир с молоденькой содержанкой, несколько отпрысков известных фамилий, а также их горничные, камердинеры и шумное полчище вздорных болонок. Своим остроумием и небрежной элегантностью Микеле затмил всех светских бездельников. Он великолепно вальсировал и выигрывал все теннисные турниры. А какими глазами провожали его присмиревшие аристократки! Шикарный двухместный номер, цветы и шампанское по утрам - о чем еще могла мечтать никому не известная и не испорченная мужским вниманием актриса?! Она чувствовала себя желанной и любимой и мечтала только об одном: чтобы этот сладкий сон длился вечно! Антониони собирался в Рим, его торопили дела. Моника умоляла его остаться хотя бы еще на три дня, но Микеле был неумолим. Тогда она шумно рассердилась, выбежала из комнаты и целый день просидела одна в маленьком гроте на берегу. Вечером одинокая фигура встречала ее у дверей отеля. Антониони молча ждал. Моника бросилась ему на шею со словами: "Прости, я вела себя ужасно глупо..." Микеле обнял ее: "Знаешь, мы снимем об этом фильм".

 

Спустя неделю в Рим вернулась совсем другая Моника Витти. Друзья не узнавали ее: из тридцатилетней старой девы она превратилась в хорошенькую юную хохотушку. Микеле стал для нее всем: другом, мужем, любовником, отцом и... режиссером. Антониони словно бы аккуратно собирал ее, следуя одному ему известному чертежу. Он учил ее говорить, ходить, дышать, правильно держать бокал с шампанским... Трудно было представить себе более прилежную ученицу. Моника следила за каждым его движением не отрывая глаз: вот он завязывает галстук, вот подает чаевые официанту... Рядом с ним она чувствовала себя маленькой девочкой, которой наконец подарили настоящую фарфоровую куклу к Рождеству. А Микеланджело ощущал себя Богом, который творит женщину и актрису.

 

Для начала Антониони написал для Витти небольшую театральную пьесу "Таинственный скандал". Он разучивал с ней монологи, а после - баловал мороженым в кафе у фонтана Треви. Ванильное, клубничное, миндальное - Моника могла поглощать его килограммами! В один из таких вечеров Микеле сказал, что у нее лицо "пожирательницы мужчин". Широкое, с неправильными чертами и глубокими зелеными глазами - оно казалось ему таинственным, влекущим, магнетическим. Несколько лет назад Микеле пережил сильное увлечение "фарфоровой статуэткой" по имени Лючия Бозе, которой отдал главную роль в своем фильме "Хроника одной любви". Красавица, победительница конкурса "Мисс Италия", Лючия оказалась плохой актрисой и едва не загубила весь фильм. С тех пор безупречно красивые женщины не будили воображения режиссера. Теперь он хотел делать кино только с Моникой.

"Приключение" они снимали на юге Италии. Съемки стали для Моники первым серьезным испытанием. Она не узнавала Микеле. Всегда такой мягкий и внимательный, теперь он выглядел холодным и сосредоточенным. Он делал свои фильмы скорее разумом, чем сердцем. Все на съемочной площадке безропотно подчинялись воле режиссера. Антониони словно служил торжественную мессу в Кафедральном соборе: ни одного лишнего движения и слова. Актерам было запрещено курить, громко разговаривать и носить тяжелую обувь, чтобы не повредить специальный настил для кинокамеры. В первый же день съемок Моника пыталась заговорить с ним о своей роли: что и как она должна делать? "Запомни, я никогда ничего не разжевываю актеру, - услышала она в ответ, - забудь о психологии персонажа и положись на собственную фантазию. .. если она у тебя есть, конечно". Она молча проглотила оскорбительный намек. Моника уже поняла, что с ним нельзя спорить и что на первом месте у Микеле всегда будет работа. В конце концов, решила она, терпения ей не занимать, а большая игра всегда требует жертв. И старания ее были оценены по заслугам - Микеле принес ей настоящую славу. После громкой премьеры фильма актриса Витти проснулась знаменитой.




  
 
На премьере "Приключения"
   
"Приключение", с Габриэле Ферцетти
  
   

За одиннадцать лет совместной жизни Антониони снял Витти в четырех фильмах, каждый из которых с восторгом встречался интеллектуальной публикой и прессой. В "Затмении" она играла в дуэте с молодым и наглым красавцем Аленом Делоном. Самовлюбленный француз, громко дебютировавший в те годы, был не прочь закрутить интрижку с белокурой итальянкой. Однако его ожидало разочарование. Партнерша даже не замечала его красноречивых взглядов. Все эти годы она хранила верность только одному мужчине - Микеланджело. С надеждой же на то, что эта верность обоюдна, Монике, увы, пришлось расстаться довольно скоро.

   
1962
 


 


Michelangelo Antonioni shooting Eclipse / L'eclisse, released 1962. Alain Delon and Monica Vitti. Antonioni is elevated, next to the left column. The seated man in dark glasses, left, is the brilliant director of photography, Gianni Di Venanzo, who also photographed Fellini's 8 1/2.

  
  

Любимый оказался далеко не безгрешным. Женщины атаковали его на каждом шагу. Начинающие старлетки и вполне удачливые актрисы с кучей мужей и детей - все теперь казались Монике реальной опасностью, ведь каждая стремилась подобраться поближе к ее мужчине... Микеле прекрасно говорил по-французски и часто бывал в Париже. Французы боготворили Антониони, и стоило ему только появиться на Лионском вокзале - его тут же окружали плотным кольцом друзья и приятели. Сыпались приглашения пообедать или поужинать, выпить аперитив или чашку кофе, открыть вернисаж, кинофестиваль или аукцион произведений импрессионистов... Микеле были рады всегда и везде. Вечеринки в честь режиссера заканчивались далеко за полночь устрицами и вином в гостиничном ресторанчике. Среди пестрой танцующей публики Моника всегда безошибочно определяла тех, кто объявлял охоту на Микеланджело. Беззаботные и юные парижанки не сводили с него глаз. Вот и сегодня молодая, вызывающе одетая шатенка точно приклеилась к ее Микеле. Кажется, он был знаком с ней и раньше, потому что радостно приветствовал ее и поцеловал в щечку. Обычно Микеле и Моника возвращались в номер вдвоем, но в этот вечер, как назло, у нее ужасно разболелась голова, и она ушла раньше. Таблетка аспирина помогла, но сон не шел. Моника долго ворочалась, настороженно ловила все звуки, надеясь услышать его шаги. Микеле появился в девять утра. В десять, как ни в чем не бывало, он уже заказывал такси по телефону. Моника в ванной пыталась запудрить опухшее лицо, но не сдержалась и опять расплакалась. Открыто упрекать его в измене она не могла, у нее не было никаких доказательств кроме какой-то смертельной внутренней уверенности. И потом накануне она же сама - просто так, лихости ради - уверяла его, что больше всего ценит в их отношениях свободу: "У каждого из нас есть право на частную жизнь". Микеле тогда удивленно спросил у нее: "Дорогая, ты серьезно так думаешь?" Она гордо кивнула. Антониони лишь покачал головой и поцеловал ее в лоб: "Ты редкая женщина..."


1961

Основной кастинг La Notte
     

...Моника взяла себя в руки. Слава богу, у нее хватило ума не закатывать скандала. В конце концов рано или поздно это должно было случиться. Надо быть полной идиоткой, чтобы не видеть очевидного: он всегда будет принадлежать себе, своим идеям, своим увлечениям, а потом уже ей, Марии Луизе Чечарелли. Единственный шанс удержать его - это не удерживать вовсе. Через несколько часов Моника с самым безмятежным видом давала интервью газете "Монд" на террасе кафе "Куполь". Молодого и наглого репортера больше всего интересовала ее связь с Микеле, он не стесняясь пытался выведать у нее подробности их совместной жизни в Риме. Моника непринужденно улыбалась: "Мы живем на одной лестничной площадке. Двери наших квартир почти всегда открыты, мы запираем их лишь иногда. Вот и решайте сами". Собственный ответ настолько понравился ей, что она стала часто пользоваться им в беседах с журналистами и подругами...


Italian actress Monica Vitti and Italian movie director Michelangelo Antonioni, arrive at a fashionable Rome movie theatre Feb. 13,1963, to attend the premiere of Italian director  Federico Fellini's latest film "8 1/2"

В кино он по-прежнему оставался ей верен. В новом фильме Антониони Моника играла женщину, живущую на грани нервного срыва. Микеле всегда интересовали эксперименты с человеческой психикой, и он достаточно уверенно чувствовал себя в этой области. На Международном конгрессе психологов и психиатров в США Антониони даже присудили ученую степень. Возможно, это странное увлечение началось еще в Генуе, когда Микеле снял свой первый любительский фильм в приюте для умалишенных. Сцены безумия этих несчастных надолго врезались ему в память. Микеланджело не сомневался в актерских способностях Моники: она справится с любой ролью, талантливая ученица уже давно стала проводником его передовых идей. Прикажи он ей пойти на костер, и она пойдет не раздумывая. А здесь - всего лишь клиника для душевнобольных... Моника не спорила. Но чего ей стоило провести несколько недель среди сумасшедших, наблюдая за их мимикой...

Когда картина "Красная пустыня" вышла на экраны, Витти позвонил известный психиатр: "Моника, вы исключительная актриса, но встретив вас на улице, я бы попросил зайти ко мне на прием..." Моника горько усмехнулась. Она чувствовала, что жизнь этих вымышленных героинь становится и ее жизнью. В фильмах Микеле женщины всегда были особенно несчастны, они страдали от одиночества. Теперь и она сама больше всего на свете боится остаться одной.

  
 

"Красная пустыня", с Антониони

Темпераментным итальянцам нравилась эта красивая известная пара. В такси с них не брали денег за проезд, а из магазинов, где они делали покупки, на имя синьоры присылали огромные букеты цветов. Каждый вечер после насыщенного и богатого событиями дня они встречались в гостиной, чтобы выпить по чашечке чая со сливками, а поздно ночью расходились по своим спальням, по своим квартирам. Моника вполне смирилась с таким укладом жизни. Конечно, втайне она страстно мечтала о собственном доме за городом, о детишках и кормилице в розовом чепце, но признаться в этом не могла даже себе. Что касается Микеле, то он был настолько погружен в собственные мысли и планы, что часто не замечал в ней любящей женщины - лишь актрису, нуждающуюся в его советах и одобрении.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ